Несмотря на усилия государства по поддержке бизнеса, многие частные компании в сфере МСБ не переживут сложный период либо выйдут из карантина с тяжелыми потерями.
Здесь стоит отметить, что МСБ — это часто рискованная деятельность, а в данном случае для частных предпринимателей реализовались сразу все риски. В этом «идеальном шторме»:
(1) упала цена на нефть и начали снижаться доходы Нацфонда и госбюджета,
(2) вырос курс доллара к тенге и стало труднее закупать зарубежные товары, комплектующие и услуги,
(3) начались повсеместные сокращения и выходы в отпуски без содержания, вследствие чего упала платежеспособность населения,
(4) большинство организаций отправили сотрудников на удаленный режим в карантине, при котором многие виды малого бизнеса, по сути, остановились.
В связи с этим, заслуживает пристального внимания точка зрения магистра игры «Что? Где? Когда?», математика и маркетолога Максима Поташева, который в недавнем посту в Facebook рассказал, почему не надо открывать собственный бизнес.
В отличие от расплодившихся в последнее время «коучей» и «мотиваторов», обещающих рост бизнеса благодаря «уникальным» подходам, Поташев дает честный расклад: на один успешный проект в частном деле всегда приходится несколько провальных. И потому предпринимательство — это далеко не всегда способ решить финансовые проблемы. Без должного опыта и навыков вас может ждать разорение. Сотни тысяч жертв Великой депрессии и циклических глобальных кризисов тому подтвержение.
В личном бизнесе слишком много миражей и еще больше — подводных рифов. Надо трезво понимать, что заниматься бизнесом рискованно – у любого ресторана, гостиницы или детского центра существует прямой риск, что у него станет мало или совсем не окажется клиентов. Именно поэтому при для максимизации своих доходов важно провести тщательный анализ рисков.
В то же время, созданию собственного бизнеса есть альтернативные пути, при которых можно получать стабильный и часто даже более высокий доход.
Во-первых, можно устроиться на работу. Пойти в стабильно работающую систему наемным сотрудником — значит, согласиться на доходы с минимальным количеством риска. Особенно если это работа в стабильной среде — на госслужбе, в международных организациях, транснациональных или национальных компаниях. Как показывает нынешняя ситуация, те, кто делал ставку на наемную работу, оказались в лучшем положении, чем многие предприниматели.
В Казахстане в докризисный момент было порядка 6,6 млн наемных работников, в том числе 90 тыс. госслужащих, 300 тыс. сотрудников квазигосударственного сектора, около 700 тыс. учителей и медиков. Именно эти категории, а также военные и правоохранители, в определенной степени защищены от экономических ударов.
Кто-то может справедливо заметить, что в хорошую организацию на хороший оклад тяжело устроиться. Но ведь в бизнесе угодить в пул высокодоходных предприятий еще сложнее, а риски выше.
Во-вторых, люди, у которых есть определенная экспертиза, могут выступать фрилансерами для многих организаций, вовлекаясь в несколько проектов одновременно. По данным профильных порталов, на сегодня существует список из примерно 600 фриланс-специальностей, в которых заинтересован рынок услуг. К примеру, в США год назад насчитывалось около 60 млн фрилансеров, в Великобритании — более 11 млн.
Очевидным преимуществом фриланса является то, что один эффективный работник может иметь сразу несколько заказчиков. Бизнес-консультант, дизайнер, врач, учитель, журналист, таксист, уборщик — каждый из них, при наличии цифровой платформы либо навыков самопродвижения — может заниматься фрилансом. Взять, к примеру, дизайнера, который может через систему 99designs принимать заказы хоть из Бразилии. Еще более понятен пример таксистов, которые одновременно пользуются услугами «Яндекс. Такси», Bolt и InDriver.
В-третьих, при наличии сильных коммуникативных навыков можно становиться амбассадорами, представителями международных компаний и брендов.
В том числе — технологических и консалтинговых структур, производителей товаров и оборудования, трейдеров и лидеров глобального сетевого маркетинга.
К примеру, мой знакомый является фасилитатором международного сетевого проекта. Он ездит по стране, продвигает товар, который обеспечен многолетним производством и поддержан широкими рекламными кампаниями. То есть, в этой модели у человека нет производственных рисков и затрат, а личные доходы зависят только от объемов продаж, сгенерированных не им, а его «подопечными».
В-четвертых, можно идти в бизнес, но при этом выбирая модели, где риск будет минимален. К примеру, некоторые предприниматели открывают франшизный бизнес, где риски снижены за счет качественных стандартов, централизации маркетинга и других преимуществ. Неслучайно, по некоторым подсчетам, около 40% мирового товарооборота осуществляется через франчайзинговые сети.
Знаю пример, в котором одна зарубежная математическая школа проводит курсы для преподавателей и обучает собственной методике. На выходе участникам тренингов выдается набор материалов для того, чтобы люди сами открывали свой бизнес под общим брендом в любой точке мира. Таким образом, компания не тратится на открытие собственных филиалов и зарабатывает на продаже учебных пособий. А преподаватели зарабатывают на клиентах и при этом пользуются всеми преимуществами нахождения под «зонтиком» международной учебной школы.
Другими словами, те, кто хотят максимизировать доходы, всегда рискуют, но зарабатывать можно при существенном снижении рисков. В условиях кризиса такой подход для большинства людей более рационален.
Один из крупнейших в истории современного мира кризис заставит людей по-новому смотреть на частные проекты и повысит, при адекватном реагировании, лояльность общества к наемному труду. А переоценка предпринимательством собственного потенциала и значительное повышение рисковой нагрузки станет еще одним выводом в период разразившейся пандемии.